Назад, на Главную.

Глава 1. Маркаб Араказ.
Денеб Кайтос, человек роста чуть больше среднего, с длинными, до середины спины, стянутыми в хвост на затылке белыми волосами, с ярко-синими или тёмно-голубыми глазами, в красном и сером, то есть в своих гербовых цветах. На его поясе висела длинная шпага и леворучник с украшением из гранатов, а так же пистолет с кремневым замком и длинным покрытым узорами дулом. Ботфорты из серой воловьей кожи были покрыты узором из красных нитей, в котором при пристальном взгляде можно было узнать дракона. Такой же дракон был вышит красными нитями на сером плаще. Плотные полотняные штаны серого цвета и серый же кожаный камзол были видны под плащом. Серая широкополая шляпа дополняла картину. Денеб прошёл по длинному коридору украшенному охотничьими и боевыми трофеями, толкнул двустворчатую дверь и вышел в приёмную обитую красным гобеленом с портретами предков и родственников, посередине комнаты стоял стол и три стула с богатой отделкой, сквозь витражи, изображающие сцены битв, лился утренний свет. На столе стоял кувшин с красным вином и два бокала, в одном из кресел сидел юноша лет 20, Денебу было 27, юноша был с серыми глазами и пепельными волосами до плеч, стянутыми в хвост, его округлое курносое лицо кого-то напоминало Денебу, одет посетитель был в синее и золотое, значит он кто-то из Араказов, интересно зачем он сюда пришёл...
— Прошу прощения, — резко и хрипло сказал Араказ,  по жеребячьи вскидывая голову и резко встав из кресла, стало видно что он достаточно высок, может даже выше Кайтоса, сапоги его были в грязи, к счастью в приёмной был достаточно дешёвый ковёр, изображавший подземный мир, — я пришёл без приглашения, моё имя Маркаб Араказ, — странно: из оружия только леворучник и маленький, почти дамский пистолет, почему без шпаги? — я хочу попросить вас о помощи.
— Вот как? Интересно, о какой же? — Денеб сел за стол, приглашая собеседнику сделать то же, — вина хотите? Замечательное вино 250 года, из моих южных владений.
— Да, благодарю, — тихо произнёс гость, Денеб ухмыльнулся, щёлкнул пальцами, хлопнула дверь и из угла, слабо освещённого солнечным светом, вышел старик.
— Что прикажете господин? — с поклоном спросил слуга, на нём была серая ливрея.
— Налейте нам, пожалуйста, вина и подбросьте поленьев в камин, — слуга кивнул и стал наливать вино, затем он подошёл к стене противоположной стене с окнами, там был небольшой камин из чёрного камня, подбросил поленьев и с поклоном удалился.
— Теперь я вас слушаю, — обратился Кайтос к собеседнику, поднося бокал к губам.
Маркаб смутился, немного покраснел и запинаясь начал свой рассказ, — Ну, мою сестру... эээ... вы знаете мою сестру? Элиз? Вы должны были её один раз видеть, у неё длинные пепельные волосы до пояса, тёмно-серые глаза, узкое лицо, немного вздёрнутый нос, и вообще она красавица, ну вот, её оскорбили, назвав... эээ... ууу... девушкой... как бы сказать... ну вы понимаете меня, — Араказ замялся, на него жалко было смотреть, он взял в руки бокал и отхлебнул вина, на мгновение его лицо приняло радостное выражение, но сразу снова стало таким, с каким он пришёл сюда: грустным и встревоженным.
— Да, я вас понимаю и кажется, понимаю, что хотите вы от меня, вы хотите, чтобы я вступился за вашу несчастную сестру, так как вы, вы её единственный брат и как мне помнится единственный мужчина, так сказать, способный держать оружие в руке, в роду, на данный момент, слишком неопытны и слабы, дабы бросить вызов оскорбителю, кстати, кто он? — от этих слов Маркаб сжался и ещё сильней смутился.
— Вы почти правы, я хотел вас попросить сделать это в том случае, если на поединке меня убьют, то есть одновременно я хотел бы вас попросить быть моим секундантом.
— Это благородней, конечно, — Маркаб немного улыбнулся уголками губ, — но вы так и не ответили, кто оскорбил вашу сестру и как следствие вас?
— Ну... это был... ну, в общем, это было трое напившихся из трактира "Зелёный Путь", это были Тарлоб, Рунер и Никсон - младшие, имён я их не запомнил...
— То есть вы бросили вызов троим? При учёте их... эээ... мастерства, ведь насколько мне известно, именно они, устроили недавно погром в какой-то таверне, а так же устроили массовую дуэль причём закололи в ней четверых, а сами не получили ни царапины?
— Да...
— Весело! — Денеб восхищёно покивал головой, — а вам не приходила такая мысль: я могу не замещать вас, а помочь вам? Вам известен пункт дуэльного кодекса, что бросивший вызов нескольким противникам сразу, может позвать себе на помощь столько дворян, сколько хватит, чтобы уравнять противников по количеству? — Кайтос захохотал, увидев, как благодарно радостно начало меняться лицо Маркаба, с которого ещё не до конца сошли юношеские прыщи.
— Я совсем забыл! — Араказ хлопнул себя ладонью по лбу, — дуэль назначена на завтра на два часа до полночи в заброшенном саду императора Сайрота II. Приходите, я очень рад, что вы поможете мне! — юноша ликовал и радовался, он вскочил с кресла и направился быстрой скачущей походкой к двери, окрик Денеба остановил его.
— Останьтесь, пожалуйста, ещё на минутку, сядьте, выпейте вина. — Маркаб остановился и вернулся в кресло, послушно взяв бокал с вином.
— Я ещё не согласился,— сухо заметил Кайтос, Маркаб резко побледнел, — я хочу вам задать два вопроса, первый: почему вы обратились именно ко мне? Подождите, не отвечайте, — резко сказал Денеб увидев, что Араказ собрался отвечать, — второй вопрос: почему у вас нет с собой шпаги?
— К вам я обратился, —  начал немного медленно, словно разжёвывая каждое слово, гость, — так как слышал на одном из вечеров, когда вы зашли в зал, шепоток, где я расслышал, что вы входите в тройку лучших фехтовальщиков Империи и из этой тройки вы единственный находитесь в Заркане[1]. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство по этому вопросу, он успокоился и явно получал удовольствие от своих слов, такой человек мог бы стать хорошим дипломатом. — Да, вполне, теперь второй вопрос, пожалуйста, — Денеб удовлетворительно кивнул и глотнул вина.
— Это совсем просто, я уронил её случайно, когда ложился спать, из эфеса выпал сапфир, и я решил отдать её ювелиру, а пока походить без неё.
— И как же вы собирались биться сегодня на поединке? — удивлённо поинтересовался Кайтос, отставляя  пустой бокал в сторону.
— Мастер обещался сделать её к трём до полуночи.
— Как, надеюсь, вы понимаете, у меня нет ни малейшего резона соглашаться на эту авантюру... Но я соглашусь,  ибо давно не дрался, но вы, вы должны будете завтра устроить торжественный ужин, и Элиз на нём тоже должна будет присутствовать.
— О да, разумеется, я вам премного благодарен, — Маркаб вскочил, поклонился и попросил разрешения удалиться.
— Встретимся в два с половиной до полуночи на пересечение улицы Ювелиров, вы к этому времени должны уже иметь шпагу, и аллеи Побед. Теперь вы можете идти, — Денеб кивнул и позвал слугу, чтобы тот проводил гостя, Маркаб снова поклонился и ушёл из залы вместе с вышедшим из той же дверцы, откуда вышел старик-слуга, молодым слугой в серой ливрее, но с красной повязкой через грудь, похожей на перевязь.
Глава 2. Дуэль в императорском саду.
Часы на башне императорского дворца пробили два с половиной до полуночи. На углу Ювелиров и аллеи Побед стоял Маркаб Араказ, с починенной шпагой. Раздался стук копыт, из-за угла, с аллеи вылетел мышастый конь со строевым седлом, в котором восседал Денеб. Кайтос осадил коня, спешился и подошёл к Маркабу.
— Добрый вечер! — Денеб приветливо улыбнулся и протянул руку, —  наши противники уже знают, что вы будете со спутником?
Маркаб пожал руку, — А я должен был им сказать? —  испуганно спросил юноша.
—  Нет, вы правильно сделали, я очень люблю подобные моменты, ну что ж, идёмте, — Денеб взял коня за повод и двинулся к саду Сайрота II по аллее. Спустя минут пятнадцать их взору открылся императорский сад во всей своей красе: запущенный, он разросся и стал более похож на лес, обнесённый чугунной узорной оградой, он был великолепен. Денеб подошёл к калитке и толкнул её, она отворилась со скрипом.
— Ну и где ваши противники? — Кайтос повернулся к Маркабу, —  я в их возрасте на дуэль приходил за десять минут, а где вы вообще договорились биться?
— Пойдёмте, я покажу, мы здесь часто, будучи ещё в ученическом возрасте и друзьями, гуляли. — Араказ повёл Денеба к месту сражение, через пять минут блуждания и ломания ветвей, они вышли на полянку.
Денеб привязал лошадь, снял плащ и выхватил шпагу, сделал, разминаясь, пару выпадов. Маркаб сделал то же самое. Его шпага была плоским достаточно толстым и жёстким клинком, но, как показалось Кайтосу, слишком большой для молодого Араказа. Через минуту, может две, можжевеловые кусты с одной из сторон поляны раздвинулись, и в круг поляны вошло трое людей возрастом чуть старше Маркаба. Один был в чёрном и золотом, это был Тарлоб, другой в жёлтом и зелёном, Рунер, и третий в белом и голубом, Никсон.

— Ребята, да вы поглядите, кого привёл наш друг, самого сэра Кайтоса, добрый вечер сэр Кайтос! — насмешливо, поклонился Никсон, похоже, главный в этой троице, — неужели многоуважаемый сэр Араказ думает, что присутствие на поединке сэра Кайтоса спасёт тебя от смерти или позора? – Никсон захохотал, а вслед за ним и его спутники. Отсмеявшись, Никсон с лёгким поклоном сказал:

— Сэр Кайтос, для нас будет честью биться с противником чьим секундантом является столь уважаемая персона в городе!

— Господа, вы видимо неправильно истолковали моё присутствие здесь я не просто секундант и наблюдатель, я действующий секундант, надеюсь вам известно значение этого термина? – Денеб явно наслаждался произведённым им эффектом на молодых людей, они побледнели и попятились.

— Сэр Кайтос... вы... вы шутите! – наконец-то выкрикнул Рунер, и попятился.

— Ничуть, господа. Ну что ж, мы с Маркабом, — Денеб умышленно обратился к Араказу по имени, дабы показать, будто они приятели, — пришли немного раньше и имели время немного размяться, вам требуется пяток минут под это действие?

Тарлоб поперхнулся, Рунер побледнел и попятился, Никсон же хрипло сказал:

— Мы готовы.

— Отлично! – радостно произнёс Кайтос, вставая в позицию, — Господа, к оружию!

Маркаб, ехидно улыбаясь, вынул клинок из ножен и вытянул его вперёд, повернувшись к противнику правым боком. Шелест металла сопроводил вынимаемые шпаги противников.

Маркаб и Денеб встали рядом на расстояние примерно полуметра друг от друга, соперники же встали чем-то вроде треугольника, основанием, направленным к ним, впереди стояли Никсон и Рунер, видимо более сильные бойцы, нежели Тарлоб. На деле, однако, всё произошло иначе, пока Никсон и Рунер сражались Денебом и Маркбом, разумеется, больше атакуя фланг, где стоял Араказ, Тарлоб потихоньку доставал пистолет, короткоствольный и широкодульный, со стволом из чёрного металла, затем резко вскинул руку и начал прицеливаться, Денеб заметил резкое движение, выхватил свой, асламинский[2], быстро взвёл курок и, не целясь, пальнул. Раздалось подряд два выстрела, первый, Денеба, попал в цель, второй, Тарлоба, ушёл в молоко, так как выстрелил он уже в падение. Драка сразу же закончилась, Никсон и Рунер отшвырнули шпаги и бросились к упавшему Тарлобу, тот не шевелился, пуля попала в голову, чуть ниже левого глаза. Рана выглядела ужасно, с её обратной стороны, пуля прошибла голову насквозь, вытекала кровь и мозг.

— Это нечестно! – возопил Никсон, — вы поступили нечестно! Мы дрались на шпагах! Как вы смели использовать пистолет!

— Успокойтесь и заткнитесь, — холодно произнёс Денеб, — если вы считаете, что я использовал пистолет первый, то объясните мне второй выстрел и пистолет в руке сэра Тарлоба!

Никсон и Рунер смущённо переглянулись, Никсон, встал, оба юноши сидели на коленях около тела, и произнёс:

— Прошу прощения, за выговор, Тарлоб видимо подумал, что нам не победить в честном поединке и решил выстрелить, – поклонился Никсон в сторону Денеба. – Разрешите нам забрать тело. Будем считать, что поединок закончился ничьёй.

— Позвольте! – Маркаб взвился, он сильно разгорячился и был очень рад битве и её окончанию, — как это ничьёй? С вашей стороны есть потери, с нашей — нет! – Араказ уже почти визжал, — А если бы мы продолжили дуэль? Вдвоем вы бы точно не смогли бы противостоять нам!

— Маркаб успокойтесь, — ровно произнёс Денеб, хотя губы его расплывались в улыбке, — эти люди недостойны вашего внимания, разумеется весь Заркан узнает о недостойном поведение этих, с позволения сказать, мужчин...

— Вы не посмеете! – речь сэра Кайтоса прервал возглас Никсона.

— Отчего же? Вы втроём не смогли победить в честном поединке двоих, поэтому пытались воспользоваться нечестными методами в лице огнестрельного оружия, но я, к счастью, опередил вас, затем вы стали настаивать о ничье, которая не уместна в данной ситуации, так как в приличном обществе за подобное поведение присуждается не только поражение, но и имя совершившего покрывается позором. – Денеб закончил речь и вопросительно взглянул на Никсона, — вы продолжаете настаивать о ничье? Или вы будете драться дальше?

— Я хотел бы просить вас об одном одолжении, — запинаясь произнёс Никсон, — можно я с Эднором буду драться только с вами?

Маркаб было дёрнулся вперёд, дабы излить свой гнев, но Денеб остановил его.

— Я согласен, что ж, не будем тратить время, меня ждут дома.

Денеб вновь вытащил шпагу и, опустив её остриём вниз, стал ждать, его противники подобрали шпаги и начали наступать с боков, медленно, но верно сближаясь, чтобы ударить одновременно. В момент, когда каждому из соперников оставалось пара шагов до удара, Кайтос решил, что Эндор Рунер наиболее слабый противник, и резко шагнув влево сделал низкий прямой выпад в область живота, как и следовало ожидать, Рунер парировал опустив руку с клинком, Денеб ударом ноги вышиб у юноши шпагу, затем он резко повернулся и сделал шаг назад, чтобы видеть обоих противников, Никсон уже был рядом. Никсон ударял в спину, в район сердца, но как раз в этот момент Кайтос отшагнул назад, и остриё лишь задело край камзола из серой кожи. Денеб отшатнулся и наотмашь ударил атакующего по вытянутой руке, однако, Никсон успел поставить блок, лязгнул металл, шпага юноши отскочила к его груди, но Никсон выдержал. Денеб шагнул вперёд нанося колющий удар в плечо правой руки. Его противник, чтобы избежать ранения отбил шпагу противника от себя, ударив по ней сверху. Кайтос не ожидал такой прыти от противника, чертыхнулся, и резко ударил вверх и вперёд, тем самым рассёкши белые полотняные штаны Никсона районе правого бедра. Те сразу стали красными. Никсон отковылял назад, держа шпагу перед собой в защитной позиции. Раздавшийся крик Маркаба заставил Кайтоса резко отпрыгнуть влево. Крик был вызван попыткой Рунера ударить Кайтоса в спину. Пока Денеб дрался с Никсоном. Эндор поднял шпагу и подкрался к Денебу со спины.

— Вы я как погляжу совсем бесчестные скоты! – презрительно проговорил сквозь зубы Кайтос. – Ну что ж, получайте! – Денеб с рычанием бросился на Рунер ударом гигантской силы вновь вышиб оружие из рук неумелого юноши, пытавшегося поставить блок, и не останавливая движение пронзил горло противника. Эндор с хрипом повалился на спину пытаясь зажать рану. Сэр Кайтос повернулся к пятившемуся Никсону. Тот с криком «Помогите!» бросился бежать, Денеб пытался выстрелить ему в след, но пистолет был разряжен. Выругавшись Кайтос вынул кинжал и метнул его. Кинжал пролетел мимо и воткнулся в дерево рядом с беглецом. Никсон завизжал и, ковыляя, побежал дальше ещё быстрее. Раздался выстрел, поднялся небольшой клуб дыма, а убегавший рухнул с пробитым коленом на левой ноге.

— Замечательный выстрел, мой друг! – рассмеялся Кайтос, подбирая отброшенный со злости пистолет.

— Благодарю! – Маркаб ликовал, из трёх противников двоё мертвы, а один ранен в обе ноги.

Кайтос вынул кинжал из дерева и убрал его в ножны.

—Ну что, юноша, собираетесь ещё биться или убегать? – насмешливо обратился Денеб к Никсону. Раненный потянулся к пистолету, но окрик победителя его остановил.

— Неужели вам не надоело пытаться меня застрелить или пронзить со спины? Прекратите вы ваши шутки и давайте руку, я отведу вас до дома, — ухмыльнулся Денеб протягивая руку.

— Благодарю вас, сэр Кайтос. – Никсон ухватился за руку и попытался встать, но со стоном повалился обратно.

— Не стоит благодарности, сэр Никсон, я это делаю вовсе не ради вас, а чтобы у нашей с сэром Араказом победы было достоверное свидетельство, — рассмеявшись произнёс Денеб и положил юношу себе на плечи, — пришлёте потом сюда своих слуг и прикажете им доставить тела по их бывшим владениям.

— Я и не сомневался, в ваших корыстных планах, — горько усмехнулся Никсон, — с телами я, разумеется, поступлю так, как вы сказали.

Денеб укрепил Никсона в седле и позвав Маркаба двинулся прочь из сада. На выходе из сада Кайтос и Араказ убрали перезаряженные пистолеты в кобуры и вышли на аллею Побед.

Глава 3. Ужин у Араказов.

Выйдя из усадьбы Никсонов Денеб подошёл к своему коню и Маркабу стоящему рядом.

— Ну что, по домам? Или зайдём в трактир и выпьем за победу? Или ещё лучше, зайдём ко мне? — Денеб был счастлив, он давно уже не дрался.

— Нет, увы, мне надо домой, меня ждут с известием о победе, я обещал, что если выживу, то приду к половине до полуночи, а сейчас три четверти. Я пришлю вам слугу с приглашением на ужин и временем его проведения, и ещё раз благодарю вас за помощь. – Маркаб улыбнулся, поклонился и ушёл по улице Ремесленников к Центральной Площади, а оттуда по безымянному переулку прошёл на улицу Сайрота Первого. Следующим его шагом было пройти около двухсот керсов[3] и будет его дом. Высокий, каменный и очень красивый. Серый камень, окна синего стекла с золотым узором. По сути замок. Над ним, как донжон возвышалась башенка на взгляд около пятнадцати керсов. Маркаб постучался в дверь, её распахнул старый слуга, радостно воскликнул, затащил сэра Араказа внутрь и захлопнул дверь. Денеб же вскочил на коня и помчал по улице Ремесленников прочь от Центральной Площади, на перекрёстке с Преддворцовой аллеей он резко повернул, чуть не сбив пешехода, и поскакал дальше до улицы Ювелиров, там он осадил коня и пустил его Ювелиров, доскакав до своего дома, тоже весьма впечатляющего замка – высокая стена, порядка семи керсов в высоту правильный пятиугольник со стороной в 14 керсов. На углах стоят башни в диаметре около пяти керсов и высотой, наверное, все двадцать. Денеб подъехал к воротам, это были двустворчатые деревянные ворота обитые сталью и высотой в два, два с половиной керса, шириной – примерно два. Постучался, распахнулось окошечко привратницкого, привратницкий поздоровался и открыл ворота. Сэр Кайтос заехал внутрь двора. Двор был велик, слева от ворот была маленькая сторожка, посредине двора стояло небольшое двух этажное строения, из-за стены не видное, это было место, где жили слуги которые не были в свою, так сказать, смену. Те у которых смена была сейчас, жили в специальных помещениях в зависимости от их должности. Из этого же здания шло пять коридоров в башни, полностью каменные, в них только бойницы были, да и тех не много. За зданием для слуг были конюшни, Денеб передал поводья одному из конюхов и приказал накрывать на ужин в личной столовой, которая находилась рядом со спальней, собственно в неё было только два входа: из спальни Кайтоса и из коридорчика для слуг. Денеб зашёл в зданьице свернул по ярко освещённому коридору к своей башне, и подошёл к обитой сталью двери ведущей в переход. Дверь не была заперта и сэр Кайтос прошёл в тоннель. Этот переход был освещён масляными лампами, он был сухой и достаточно удобный для обороны. Спустя полминуты Денеб оказался перед ещё одной такой же дверью. Она тоже не была закрыта, но вела она уже в светлую от солнца «гостиную» сделанную из чёрного камня. В дальнем её углу ютилась деревянная винтовая лестница из дуба. Кайтос поднялся по ней на третий этаж и оказался в маленьком цилиндрическом помещение, справа от него была высокая дверь из дерева с узором такого же стиля, что и на дуле пистолета. Это был стандартный асламинский узор. Эта дверь уже была заперта, Денеб снял у себя с шеи цепочку с ключом, отпер дверь и вошёл в свою спальню. Спальня была в меру роскошным помещением круглой формы, что обуславливалось формой здания. Комната была построена необычным образом, она как бы огибала, то помещение из которого только что вышел Денеб, со всех сторон в комнате были прорезаны узкие, но высокие окошки-бойницы не застеклённые, но с деревянными ставнями открывающимися наружу. Прямо напротив двери, невдалеке от стены стояла кровать. Обычная солдатская койка, ровно такие же стоят в бараках. Единственное отличие: в этой не водилось клопов. Керса три влево от кровати и камин, точно такой же, что и в приёмной гостиной. Со стен свисают полотнища с вышитыми картинами сражений, пиров и т.д. С другой стороны стоит шкаф из ясеня, внутри него одежды. Денеб зашёл в спальню закрыл дверь повесил ключ обратно на шею, разделся, убрал одежду в шкаф и укутавшись в походное одеяло уснул.

Разбудил Денеба стук в служебную дверь. Он резко открыл глаза, присел на кровати.

— В чём дело? – громко поинтересовался Кайтос.

— К вам послание, сэр! – из-за двери донёсся голос старого слуги, — вас приглашает сегодня на ужин сэр Араказ, вы должны прибыть туда к трём до полуночи.

— Спасибо, а сколько сейчас? – Денеб встал и начал натягивать льняную рубашку.

— Час до полудня, сэр, прикажете накрывать на завтрак?

— Да, накрывайте. – Денеб одел полотняные штаны, надел ботфорты, проверил длинный нож в левом сапоге, подошёл к шкафу, открыл его и достал оттуда камзол из серой кожи с двумя одинаковыми красными драконами смотрящими друг на друга. Закрыв шкаф, он подошёл к комоду из изальского[4] дуба, вынул ключ из специального кармашка в правом ботфорте, открыл нижний ящик и вытащил оттуда свой пистолет и кинжал, которые убрал туда вчера вечером, закрыв ящик, Денеб убрал обратно ключик, застелил постель и, открыв дверь напротив камина зашёл в свою личную трапезную. Каменная комната была хорошо прогрета, под полом были специальные стальные бурдюки с водой, нагреваемые огнём под ними, стены не были ничем украшены, посередине этого небольшого помещения стоял маленький дубовый стол и стул. На столе лежала белоснежная скатерть, старый слуга поставил на стол кувшин с молоком, тарелку с пшённой кашей яйцо в специальной стальной подставке. Пожелав приятного аппетита слуга удалился, а Денеб принялся за еду. Через двадцать минут он расправился с завтраком и позвонив колокольчик вышел в спальню, оттуда вниз, в гостиную, где к нему подбежал молодой слуга в наполовину серой – наполовину красной ливрее и подал плащ шпагу и шляпу.

— Благодарю, — кивнул Кайтос и вышел в коридор. Пройдя по нему до домика и выйдя во двор, Денеб прошёл на задний двор, где оседлал своего коня и вскочив в седло поехал наружу. Тщательно смазанные ворота бесшумно отворились и Денеб выехал на улицу. Он проехал по улице Ювелиров до таверны «Зелёный Путь», где оскорбили Элизен Араказ и где Денеб должен был встретиться со своим другом, с которым он любил фехтовать. Остановив коня у входа, сэр Кайтос спрыгнул и дал нариль[5] подбежавшему мальчугану, чтобы подержать лошадь пока достопочтенный господин будет в таверне. Денеб зашёл в таверну и огляделся: небольшое полутёмное помещение (окон было немного, а существующие малы), в правой стене камин с горящими поленьями, слева стойка и полный трактирщик Каллорн, в зале стоит несколько длинных деревянных столов из дешёвого дерева, за одним из них, у дальней стены сидел сэр Найсвон, по имени Церинг. Именно тот человек из-за которого Кайтос сюда приехал.

— Церинг! – окликнул друга Денеб.

— О! Кого я вижу! Сэр Кайтос! Здравствуй! – Церинг встал из-за стола и подошёл к Денебу. Они обнялись и вышли наружу, Денеб принял из рук мальчишки коня, Церинг ушёл за угол в притавернскую конюшню, через минуту он выехал на гнедом коне к Кайтосу.

Внешность Церинга заслуживает описания: бледное вытянутое лицо, тонкий нос, бледные тонкие губы, светлые, почти прозрачные глаза, узкий разрез глаз. Может где-то на севере это и типично, но в Империи его лицо было предметом всеобщего обсуждения, где бы он не появился. Длинные, почти до пояса, абсолютно бесцветные, словно у старца волосы были распущены. На памяти Денеба, сэр Найсвон лишь однажды завязал волосы в хвост. Одет он однако был не в белое, что было бы логично, напротив, одет он был во всё чёрное. Его род был, пожалуй, даже древней императорского. Поговаривают, что все Найсвоны – колдуны. Однако, за Церингом такого не наблюдалось. На поясе его был длинный леворучник с простой, обтянутой кожей рукоятью, пистолет с длинным стволом из многослойной чёрной стали. Но самой большой необыкновенностью была другая вещь. Вместо обычной длинной шпаги у него было две, правда каждая на фут была меньше обычной. Маленькая защита руки по сравнению с остальными... В общем шпаги необыкновенные. Ещё эффектнее он на них бьётся: он не устраивает пафосных вихрей из стали, а быстро, точно и размеренно бьёт в цель. Лично я считаю, что он лучший фехтовальщик Империи. В целом Церинг очень необычный человек, при этом прекрасный друг.

Денеб вскочил в седло и вместе с Церингом поехал к дому последнего, так как у Найсвонов есть прекрасная тренировочная площадка. Церинг жил в маленькой невзрачной серой усадьбе на пересечение Ремесленников и Въездной улиц. На заднем дворе тренировочная площадка усыпанная гравием, с двумя чучелами. Подъехав к дому Церинга друзья спешились и направились во двор, поручив лошадей конюху. Денеб вытащил шпагу и приготовился. Церинг тоже вытащил шпаги, обе висели с одного бока наподобие восточных мечей. Прокрутив шпаги в руках он начал двигаться вперёд, приготовившись к драке. Кайтос сделал шаг вперёд и нанёс короткий удар сверху. Церинг как бы поднырнул под меч Денеба ударил левой шпагой в конец клинка, он отбил шпагу в сторону и нанёс удар второй в район сердца. Денеб едва успел опустить руку со шпагой и принять укол на гарду. Найсвон немедля ударил слева по ногам. Денеб отпрыгнул назад и отбил удар Церинга в грудь правой рукой, затем сразу ударил в левое плечо. Церинг сделал выпад правой шпагой и попал ей в щель в гарде, затем резко повернул руку и шпага вылетела из руки Кайтоса.

— Уф... Я уж думал не получиться... Ты стал намного лучше драться! Ещё чуть-чуть, и ты победил бы! – Церинг восхищёно взмахнул руками и убрал оружие.

— Да ладно тебе, мне никогда тебя не победить, — вздохнул Кайтос подбирая шпагу. – Меня сегодня Араказы к себе на ужин зовут, идём со мной, познакомлю с Элиз, ты ведь давно хотел с ней познакомиться, верно?

— Угу, на вид она очень славная девушка. Мне интересно какая она на самом деле. А когда ты к ним идёшь?

— В три до полуночи. Пойдём что ли ко мне, мне недавно вина привезли из Асламина.

— Пойдём, — согласился Церинг и направился к выходу, подходя к воротам он кликнул конюха, и тот вывел коней из стойла. Взяв скакунов за узду друзья вышли из усадьбы и направились к дому Кайтоса.

— А как ты умудрился набиться к ним на ужин? – задал вопрос Церинг

— Ооо! Это забавная ситуация, – обрадовался Денеб и принялся рассказывать историю произошедшую вчера вечером.

Денеб закончил говорить как раз, когда они подошли к воротам замка Денеба.

— Я не могу понять только одного: почему он не позвал меня? – остановился Найсвон.

— Очень просто! – расхохотался Кайтос, — о твоих талантах фехтовальщика знаю только я и ещё несколько человек! Ну да ладно, я тебя отрекомендую, как лучшего фехтовальщика Империи!

— Спасибо, — Церинг едва заметно ухмыльнулся и не слышно вздохнул.

— Добро пожаловать в мою обитель! – торжественно и радостно произнёс Денеб указывая рукой на двор. Привратник уже открыл ворота.

Денеб и Церинг вместе прошли в столовую для гостей, которая находится в северной башне, башня Кайтоса была на юго-западе.

Из дверцы в углу вышел молодой человек в серой одежде, с поклоном спросил:

— Чего прикажете, господин?

— Красное или белое? – повернулся Денеб к другу.

— А у тебя сливового нету? Я был недавно на восточной границе, там варвары, как их называют наши земляки, хотя я считаю, что наоборот, варвары это мы, там я, однажды поймал этого «варвара» и забрал себе в качестве трофея его флягу с вином, они всегда носят с собой флягу с вином, причём фляга из тыквы. Фляга у меня до сих пор дома лежит, но вино я уже выпил, а варвара я, разумеется, отпустил сразу же.

— Ого, ну ты даёшь, нет, сливового вина у меня нет... Ну так красное или белое, а то вон, человек ждёт, — указал Кайтос на слугу.

— Красного, сухого.

— Шестой погреб, пятый стеллаж, выбери оттуда бутылку с нижних рядов, заранее спасибо, – поблагодарил слугу сэр Кайтос и повернулся обратно к собеседнику.

— Ну чего ты раскис? – обратился к Церингу Денеб, увидев, что тот как погрустнел. – Сейчас попьём вина и пойдём к Араказам! Сейчас уже пять до полуночи! До ужина осталось всего лишь два часа!

— Я? Я не раскис, — встрепенулся Найсвон, — я задумался.

— О чём если не секрет? – улыбнулся Денеб.

— Ну, ты сказал, что представишь меня, как первого фехтовальщика Империи. Ну, не очень это хорошо, подожди, дай договорю, — остановил собравшегося было что-то сказать Кайтоса, — раз они не знают этого, они вряд ли они поверят... Будут считать, что это я тебя попросил, в общем очередное пятно на мою итак не безупречную репутацию. Ты ведь знаешь какие слухи обо мне ходят по всей Империи.

— Не бойся, Араказы вполне разумные люди, слухи эти, про тебя, они среди крестьян ходят, а это семейство потомственные дворяне ещё с сто... Ааа... Забыл, с какого точно года, но в общем давно. Они очень разумные люди. Поверь мне.

— Хотелось бы мне в это верить... Ох, ты даже не представляешь как хотелось бы мне в это верить, — вздохнул Церинг, — но, увы, жизнь научила меня одной вещи, советую тебе запомнить и пользоваться – никогда, слышишь, никогда и никому не доверяй и остерегайся всех. Поэтому я не хочу, чтобы ты меня представлял Араказам, как лучшего фехтовальщика Империи. Я не доверяю им. Я их даже толком не знаю.

— Ну как знаешь... Если бы меня представили так, я был бы счастлив.

— Эх, Денеб, Денеб, как ты всё-таки ещё молод... Ты вырастешь и поймёшь, почему я так сделал. Впрочем не важно, сколько сейчас времени? – оживился Найсвон и допил вино.

Денеб обернулся на стену покрытую деревянной панелью из берёзы, привезённой из какого-то далёкого северного княжества. На стене висело два щита с родовым гербом Кайтосов, красным драконом, изрыгающим пламя, на сером небе, за каждым щитом было два перекрещённых тяжёлых меча которыми пользовались столетья два назад. Между и чуть выше щитов висели дубовые часы с мельхиоровыми цепочками и золотыми гирьками, показывали часы четыре пятьдесят до полуночи. Друзья ещё некоторое время разговаривали, как вдруг Денеб вспомнил кое-что, радостно вскинулся и обратился к своему гостю:

— Церинг! Я вспомнил, я тут недавно заказал бастард… По образцу бастарда моего деда, тот уже ни на что не годиться… Ты не представляешь, что это за сокровище! Пойдём я тебе покажу дедушкин, внешне он ничего. – Кайтос поднялся призывая собеседника сделать тоже и повёл его по длинным коридорам и наконец привёл в личную оружейную. Это маленькое помещение без окон в котором каменные стены не были прикрыты чем-то, освещалось оно четырьмя факелами в крепежи на стенах и светильником в руках Денеба, от которого и были зажжены факелы. Слева вдоль всей стены (которая длинной около 2 керсов) стояло три ряда подставок для мечей. Там были самые разные мечи, от прямых двуручников до изогнутых длинной едва с локоть. Справа стояли стеллажи с доспехами. Тоже весьма разными. Разных форма, стран, назначений и времени. Между стойками и стеллажами, у дальне стены стояла фамильная реликвия: клеймор из прекрасной многослойной стали с гигантским рубином вставленным в яблоко.

— Этот меч нашему роду подарил император в 163 году, когда мой прапрапрадед во главе отряда асламинских кавалеристов разбил правый фланг короля Адмонта ведущего на нас армии своего королевства, называвшегося, да и сейчас называющегося, Эграния, на этом фланге как раз был его гвардейский полк, и когда он был разбит Адмонт растерялся и не смог правильно среагировать, обнажился центр войска куда и ударил имперский полк разбив его наголову. Вражеские войска пришли в смятение и побежали. Разгром был полный, хотя их войско чуть ли не вдвое превосходило имперское.

— Ну ладно, — закончил говорить о истории сэр Кайтос и подхватил в руки бастард из дальней части стойки. У него была очень изящная рукоять из керлина[6], с оплёткой из чёрной кожи и простое яблоко из того же керлина. Ножны были сделаны из этого же замечательного металла и украшены россыпью очень мелких рубинов. Его рука легла на рукоять и потянула клинок наружу. Послышался тихий шелест металла. Взмах рукой и клинок провернулся в мельнице со свистом рассекая воздух.

— Вот, смотри, сталь в принципе хорошая, но старая и очень изношенная, в любой момент в битве может преломиться. А какая балансировка… На, посмотри сам, – он протянул Церингу клинок. Тот молча принял его. Взял в руку, рукоять удобно легла в ладонь. Он постучал ногтём по стали прислушиваясь к звону.

— Да, выделка прекрасная, но сталь подкачала.

— Согласен, поэтому заказал с клинком из многослойной стали, при этом каждый слой с разным содержанием углерода. Ладно, пойдём, только шпагу парадную возьму. – Он снял и поставил нынешнюю шпагу на свободное место в стойке и взял другую, с изящнейшим эфесом исполненным в виде дракона и покрытой золотом, а в противовес был вставлен дымчатый алмаз невиданной огранки: на нём было чудовищное количество граней. Повесил шпагу на пояс и вышел, позвав за собой друга. Через двадцать минут они были на конях и направлялись к Араказам. Времени до ужина оставалось двадцать три минуты. До дома Араказов друзья добрались без происшествий минут за десять. Слуга у ворот услышав имя Денеба впустил их, ещё один человек быстро убежал доложить о гостях, а конюх увёл лошадей в конюшню. Через пару минут посланный вернулся и попросил следовать за собой. Он повёл гостей по нескончаемым анфиладам, коридорам, лестницам и переходам. Наконец они предстали пред дубовою дверью стилизированной под ворота. Слуга толкнул обе створки одновременно и вошёл в зал на два шага. И объявил:

— Господа Денеб Кайтос и Церинг Найсвон! – и сразу отошёл с поклоном пропуская вышеупомянутых господ в прекрасную залу. Так как находилась эта красота в одном из верхних этажей главной башни, то была он круглой. В ней было гигантское количество витражей. Мозаика, в которую они складывались не имела никакого смысла, но несомненно была красивой. С потолка свисало три бронзовых люстры тончайшей работы. Пол был выложен белым и чёрным мрамором, плиты которых чередовались в шахматном порядке. В центре стоял гигантский, круглый ясеневый стол покрытый скатертью из великолепнейшего белого полотна и накрытый на девять человек. Посуда, включая тарелки и кубки была из серебра высшей пробы. За столом сидело восемь человек, из которых четверо были Араказами (отец – Анред, мать – Тилура, Элизен и Маркаб), а ещё четверо их дальними родственниками во всех отношениях, просто на днях они приехали погостить на пару недель. Фамилия родственникам была Рекзан, они были из северо-восточного государства (относительно Империи, разумеется), расположенного на одноимённом со страной архипелаге: Зенгур. В этой стране жили высокие, бледнокожие люди со светлыми волосами и голубыми глазами. По мнению некоторых учёных увлекающихся родословными знатных и древних родов, род Найсвон идёт именно оттуда.

Увидя вошедших гостей, Маркаб приветливо поднялся и произнёс:

— Добро пожаловать в наш, с позволения сказать, замок. Я рад видеть вас здесь, к сожалению о Вашем приезде, сэр Найсвон, нам доложили буквально несколько минут назад, поэтому столовые приборы вам ещё не готовы, но соответствующее приказание отдано. Пока слуги готовят приборы я представлю вам моих родственников, — молодой Араказ на мгновение замолчал, чтобы повернуться так, что можно было одновременно видеть и гостей и представляемых им родственников. – Это мой отец, сэр Анред Араказ, — Упомянутый сухо кивнул в ответ на вежливый и синхронный поклон гостей, — Моя мать, миледи Тилура Араказ, — Миледи радушно улыбнулась и кивнула:

— Очень рада вас видеть, господа.

— И моя сестра Элизен. – Закончил Маркаб, после чего девушка встала из-за стола, сделала книксен и снова села, смущённо улыбаясь и смотря, то на гостей, то на брата.

Тут, после того как сел юноша, раздался скрипучий голос его старого отца:

— Господа Рекзан не говорят на Эрните[7], поэтому представить их возможности нет.

Большинство присутствующих за столом были людьми заурядной внешности настолько незапоминающейся, что даже зная описание этих людей, понять, что перед вами именно тот человек о котором шла речь, почти невозможно. Разумеется, родственники Араказов с Севера внешностью отличались от имперцев (хотя бы тем, что у имперских коренных жителей были в основном русые волосы и тёмно-голубые, иногда карие глаза, а у этих людей глаза были скорей серо-стального цвета), но они так похожи между собой, что внешность их внимания не заслуживает, тем более что для северных краёв она типична. Но Элизен… Её внешность была очень не заурядной. Достаточно узкое лицо, правильный, немного курносый нос, большие, тёмно-серые, глубокие глаза, тонкие губы и чуть впалые щёки. Пепельные волосы были хитроумно убраны и заколоты золотой заколкой с синими сапфирами, привезёнными, по-видимому из далёкой страны Архинголь[8], так как только там добывают эти великолепные камни. Одета она была в простое синее платье, в котором она смотрелась принцессой. Возраст её был очень неопределённым на вид, ей можно было дать с равным успехом и двадцать четыре, и четырнадцать. На самом же деле ей недавно исполнилось семнадцать. Она не была красавицей в том понимание, которое ходит среди молодёжи, напротив, по мнению нынешних людей, она была некрасива. Но не шаблонный человек, он осознаёт эту красоту… Она как бы шла изнутри, её глаза не были голубыми, щёки круглыми и румяными. Напротив глаза были тёмные, щёки бледные. Но то понимание, та теплота, которая шла из этих глаз, делала их красивей, чем самые красивые по современной моде глаза. В общем красота этой девушки не лежала на поверхности. Когда же старший из Араказов закончил говорить, заговорил Денеб. После голоса старика, его голос звучал как пение соловья, после карканья ворона.

— Я счастлив иметь честь присутствовать в этом прекрасном обществе, и хочу представить вам моего друга, не сомневаюсь, что вам он уже отчасти известен, но всё же, рад представить вам сэра Церинга Найсвона, одного из лучших фехтовальщиков Империи и ветерана недавно закончившейся войны с восточными варварами. – Церинг вежливо поклонился, и как раз в этот момент в залу вошёл слуга со столовыми приборами для Церинга, когда он поставил их на стол, Маркаб просил гостей сесть за стол. Друзья сели, а хозяин звякнул в золотой колокольчик, стоявший на столе, и в трапезную вошли слуги неся подносы со снедью и кувшины с вином. Когда это всё поставили на стол он оказался целиком уставленный кувшинами, блюдами, тарелками, супницами и прочая. Затем появились слуги и разложили кушанья по тарелкам и вино разлили по кубкам. Следующие полчаса шёл обычные светский ужин: разговоры исключительно о погоде и политике, прерываемые только маленьким моментом, чтобы схлебнуть, что-нибудь с ложки, снять ртом с вилки или глотнуть из кубка. Когда аппетит пирующих поубавился, разговоры стали пространнее, они начали переключаться на виды оружия, одежды и наконец беседа переметнулась на тему войны. Пока разговор шёл о прошлых войнах в беседе участвовали все, кроме северян, эти тихо беседовали между собой, когда же миледи Тилура упомянула недавнюю Восточную войну, Церинг умолк, а лицо его приняло грустное выражение. Однако, ещё некоторое время этого никто не замечал и собеседники успели обсудить причины войны и собрались было вспоминать, где и как произошло первое крупное сражение, но старик Анред заметил лицо Найсвона,

— Молодой человек, — начал Араказ, — с Вами всё в порядке? – Он смотрел на Церинга, и тот понял, что имелся в виду он, и ответил своим тихим и ровным голосом:

— Благодарю, со мной всё в порядке просто ещё слишком свежи образы, которые остались у меня после этой войны, — Церинг печально улыбнулся и пригубил вино.

— Ох! – Воскликнула хозяйка, — Мы и забыли, что Вы там участвовали! Может, Вы расскажете нам что-нибудь? – Найсвон хотел было отказаться, вопросительно оглянулся на Денеба, но тот с абсолютно каменным лицом пил вино. Затем он быстро взглянул на Араказов и увидел у всех них в глазах и на лицах желание послушать рассказ о войне от человека, который там присутствовал. – Хорошо, основную историю я расскажу кратко, но мне хотелось бы задержаться на одном моменте… Итак, война была объявлена во второй месяц весны 271, то есть нынешнего, года…

Глава 4. Рассказ Церинга.

Итак, война была объявлена во второй месяц 271, то есть нынешнего, года, причиной войны был пролив Зан Джен[9]. Как вам известно, он раньше принадлежал Чейн Гану, но затем Империя расширилась, и из-за резкого продвижения на Восток, новые территории остались без связи, так как дорог почти не было, а те которые были после движения войск превратились в месиво. Для снабжения новых провинций нужны надёжные пути. Вроде морских. Ближайшее море – Хрустальное. Но северный пролив, Котт Йаас, практически всё время замёрзший, а южный напротив, омывается тёплыми течениями и постоянно свободный ото льда. Но с Чейн Ганом у Империи на то время был весьма напряжённый мир. И если бы имперские корабли появились в проливе, началась бы война. И тогда Таргемун I, видя неизбежность войны решил, что нечего тянуть, и приказал собирать сухопутные войска вокруг крепости на имперской стороне пролива, а на другую сторону он приказал бросить всю мощь Южной эскадры проходившей учения на сорок с хвостиком майла[10] юго-западней, в районе небольшого безымянного архипелага, используемого для учений. Через неделю и два дня войска были готовы к атаке и на следующий день Империя нанесла сокрушительный неожиданный удар и обе крепости около пролива были захвачены, и в них были установлен гигантские гарнизоны, которые в течение двух месяцев отбивали многочисленные атаки армий Чейн Гана. Вход с моря патрулировал южный флот. В результате после двух месяцев войны Чейн Ган прислал гонца с просьбой о перемирии. Условия мира были следующими: пролив переходит к Империи, но чейнганнские купеческие корабли имели право проходить через него с половиной пошлины, военные с особого разрешения Империи. Империя же, уводила из пролива Южную эскадру, оставляя лишь двадцать патрульных кораблей, гарнизоны прибрежных крепостей уменьшались до обычного количества солдат, принятое в мирное время. Ну ладно, я слишком увлёкся старой историей. Это было около 50 лет назад. В этот раз, варварский правитель поднял народ на войну призывая вернуть исконные земли, и Чейн Ган породил 120 тысячную армию и флот в двести фрегатов и около пятидесяти судов поддержки. Крепость по ту сторону Зан Джена была захвачена за два дня, защитники почти не нанесли урона войскам противника, но успели послать почтового голубя и крепость на нашей стороне успела подготовиться к осаде. Было установлено четыре противокорабельных батарей по 40 тяжёлых орудий в каждой и гарнизон в тридцать тысяч людей, патрульный флот был разбит моментально. Бой даже не начинался по сути. Сразу же по всем трактам, по всем голубиным «линиям» помчались гонцы, и люди, и звери. И буквально, через два дня, когда вражеская армия перебрасывалась через пролив и собиралась к штурму цитадели, а батареи перестреливались с флотом, вторая оборонительная и семнадцатая наступательная армии выдвинулись в поход. Им надо было пройти 260 майлов за два дня. Их общая численность была около 80 тысяч плюс по три артиллерийских полка на каждую армию. Через два дня после захвата крепости получили приказ о необходимом и как можно более быстром прибытии к проливу Зан Джен Южная эскадра и эскадра Шёлбекка[11] каждой до Хрустального моря было около 1900 майлов. Прибыть они должны были вместе, так как проходили совместные учения. Это около 4 дней непрерывного пути под всеми парусами. Общая численность была 250 фрегатов 150 мелких вспомогательных судов, и, гордость имперского флота, 10 линейных кораблей на каждом из которых около 200 пушек. Но пока не подошли имперские войска и флот, варварские бушевали вовсю. Часть кораблей бомбардировали побережье, часть осаждали крепость. Армия пыталась наскоком взять крепость, но получила чудовищный отпор, потеряла много убитыми, и военачальники решили не рисковать людьми и осадили крепость. Но вокруг крепости смогли дислоцироваться лишь семьдесят восемь тысяч. Остальные 30 тысяч спешно строили оборонительные сооружения, перекрывали дороги и так далее. Когда через два с половиной дня подошли имперские армии они обнаружили перекрытой основной тракт и небольшой, насыпной земляной вал, пересекающий дорогу, с множеством деревянных укреплений. На всех близлежащих холмах были установлены артиллерийские орудия бившие на две сотни керсов дальше, чем чейнганкие. Начался обстрел укреплений. Варварские артиллеристы пытались отвечать, но быстро поняли, что их орудия не такие мощные. В этом месте были по сути сосредоточены все войска кроме тех, что участвовали в осаде, то есть тридцать тысяч. Из которых пять тысяч кавалерия, 23 — пехота остальные две — артиллерийские полки, разведчики и тому подобное. В месте будущего сражения, наших войск было только двадцать тысяч, из которых 2 – кавалеристы, 17 – пехоты и 1 – вспомогательных войск. Я в то время был вместе с военачальником наших войск – Саимом Виймасом. То есть в передней части, где как раз вот-вот должен был начаться бой, — Церинг прекратил на мгновение рассказ, чтобы глотнуть вина и увлажнить высохшее горло, выпив пару глотков, он вернулся к повествованию, — он и начался через два часа обстрела чейнганских укреплений. От ровных квадратов их пехоты и кавалерии, вытянулся клин кавалерии. Они неслись во весь опор, но перед ними, чуть выше по холму, на котором стояла батарея и к которым скакали конники, успели встать три ряда пикинёров, а за ними два ряда стрелков. Когда кавалерия подъехала к основанию холма грохнул залп двухсот мушкетов, и ряды всадников поредели. Их осталось около девятисот, изначально была примерно тысяча. Из-за того что скакать надо было в холм кавалеристы потеряли скорость и мушкетёры успели перезарядить ружья и ещё раз выстрелили. Всадников стало ещё меньше. Потом случилось то, чего не ожидали ни сэр Виймас, ни военачальник варваров: неожиданно прогремело два взрыва за спиной нашей пехоты, это выстрелили две лёгких пушки, повёрнутые на противника, раздался ужасающий свист, визг, а потом отвратительное шлепанье. Пушки были заряжены картечью. С чпоканием снаряды врезались во всадников, кося их ряды. Затем остатки, что-то вроде семисот кавалеристов, всё ещё представляющие собой силу врезались в ряды пикинёров и остановились, потеряв ещё людей. Ещё раз выстрелили мушкетёры, всадники решили попытаться врубиться глубже, и это им почти удалось, но вдруг, с обеих сторон с возгласом «Империя!» ударила наша конница и противник, получивший страшный удар в тыл оказался окружён, и стычка закончилась через буквально десять минут тем, что четыреста шестьдесят восемь всадников, включая десять офицеров среднего состава и двадцать четыре низшего. Их командир погиб от картечного залпа. И гибелью 18 наших пикинёров. За это время подтянулись остальные полки и фронт наш растянулся куда больше, чем укрепление противника. И высшее командование приняло решение окружить вал со всех сторон. Что было через час сделано. Были установлены остальные дальнобойные пушки и начался обстрел укреплений со всех сторон. Через некоторое время над разбомбленным укреплением взвился белый флаг. Все войска бывшие в укреплении сохраняли знамёна и оружие, но должны были разобрать заграждение и освободить дорогу имперским войскам. Через четыре часа наши войска двинулись в путь к осаждённой крепости. На море дела обстояли иначе, наши корабли попали в полосу штиля, и поэтому двигались на вёслах, но так как эти корабли не были предназначены для такого движения, шли они дольше на день. И через пять дней корабли-разведчики столкнулись и обнаружили противника патрулирующего подступы к Зан Джену и Хрустальному морю. Немедленно вернувшись, они передали эти данные командору, имя его Ронгар Элкир, и тот приказал посторить корабли в три цепочки: в первой мелкие суда с лёгкими пушками, дальше фрегаты с большими пушками, а совсем сзади линкоры со своими дальнобойными орудиями, и наступать такой цепочкой, чтобы окружить противника. Это почти получилось. Корабли расположились полукругом, а в центре расположились корабли противника расположенные примерно так же, но их было меньше, да и одновременно имперских кораблей могло вступить в бой больше. На рассвете шестого дня началось сражение. В котором победили, разумеется, наши эскадры. Но что заслуживает уважения, ни один из чейнганских кораблей не сдался в плен. Они сражались до конца и погибли все. Нанеся максимальный урон. Но он оказался каплей в море. Было уничтожено четыре лёгких судна и один фрегат. Флот окрылённый успехом, помчался к осаждённой крепости. В результате и сухопутные войска и флот подошли к крепости одновременно. Наземная армия полукругом обхватила вражеский лагерь, так что если бы варварские солдаты пытались бы выйти из полукруга, они попали бы под обстрел городской артиллерии. На море же вражеский флот прижали к берегу, и оттуда начали стрелять из береговых батарей, корабли пытались прорваться сквозь специально оставленную «лазейку», которая на самом деле была засадой, как только пол флота успели проскочить через неё проём сомкнулся, а из-за мыска выплыли имперские корабли. Чейнганские корабли оказались в растянутой цепи постоянно обстреливаемые нашими эскадрами. Через полчаса все вражеские корабли пошли ко дну не уничтожив ни одного корабля из имперского флота. Часть кораблей были введены в городской порт, с них были сняты орудия, люди встали на стены, а припасы перекочевали из трюмов в подвал. Теперь крепость могла вести многонедельную осаду. – Церинг вновь остановился, чтобы смочить пересохший рот, — представляете себе положение чейнганцев? Неделю назад у них была огромная армия, флот. Они сходу взяли крепость, осадили другую, и тут, их корабли на дне, загородительные сооружения срыты, а солдаты защищавшие их в плену, а основные силы окружены. В результате, их войско совсем пало духом, и в последнем усилии поднялось и пошло на штурм. Как волны на скалы, накатывались они на стены, пушки их голосили не умолкая, от стен откалывались гигантские куски. Но бесполезно, городские орудия разбомбили осадную батарею, а ружья защитников осыпали наступавших градом свинца, и те отступили. Но отступать было уже не куда. На месте их лагеря стояли ровные, носок к носку, ружьё к ружью, пика к пике, ряды имперской пехоты. Сзади на холмы выкатывали пушки и гаубицы. По флангам выстроилась кавалерия. В их войске зародилась паника. И они разделившись на две толпы, гурьбой бросились к в свободные пространства между строем имперских войск и городом. Когда они почти прорвались к выходам, их путь преградила кавалерия, лавиной пустившись на них с двух сторон, она повергла чейнганских воинов в ужас и те бросились обратно, где на них уже наступали пикинёры, а из-за их спин палили мушкетёры. Со стороны города тоже вышли солдаты, преимущественно недавно попавшие в форт моряки. Вооружённые корабельными ружьями со штыком[12] они шли широким фронтом ведя беспорядочную, но точную стрельбу, к которой привыкли во время морских сражений. От варварской армии осталось лишь 2 тысячи пехоты и 1300 всадников. И тут произошёл некоторый случай, после которого я отказываюсь называть этих людей варварами. Они не варвары. Они очень благородные люди, в отличие от многих других. Их командир было бросил знамя, будто желая сдаться. Но как только он отбросил знамя и поднял руки, его голова слетела, отрубленная саблей одного из кавалеристов, знамя тут же было подобранно и чейнганские войска составив мощный клин с остриём из кавалерии, а центром из пехоты, ударили по линии пикинёров и мушкетёров наступающих к крепости. Удар их был чудовищным, они рассекли ряд надвое как раскалённый нож масло, и не меняя порядка, со всем оружием и знамёнами ушли из окружения. Был отдан приказ, не без моего участия, не гнаться за ушедшими. Битва была выиграна, потерь было около 1:3 имперских солдат к чейнганским. Битва была выиграна, но война нет. Чейн Ган больше не мог создать такую большую армию. Но малочисленные отряды варваров оказывали безрассудно храброе сопротивление. Война была очень тяжёлой, больше из-за того что в армии были болезни, не хватало пищи и людям и лошадям, так как обозы отбивали отряды партизан. Закончилась она наконец тем, что элитный отряд кавалеристов, вооружённых карабинами для конной стрельбы, численностью около двух тысяч человек, из 17-наступательной армии прорвался к Гёк Бору, небольшому городку недалеко от столицы Чейн Гана, и с налёту взял город, где войска получили провиант, лошади корм, офицеры успокоение на счёт дееспособности армии. На военном совете вечером было принято решение взять столицу Кернай в кольцо и потребовать перемирие. На следующий день Кернай был окружён, а вождю варваров был послан ультиматум, что он возвращает Империи пролив Зан Джен, и не имеет права содержать армию большую чем нужно для гарнизонов, армия гарнизонов рассчитывается, что на двух граждан один солдат. Ответ их короля был примерно такого содержания, — Церинг задумался и выдал следующую фразу: «Это решение слишком важное, чтобы принимать его моментально, я подумаю один день и скажу свой ответ, а пока Ваше Превосходительство и 10 людей выбранных Вами могут посетить город, вы будете первыми чужестранцами побывавшими в столице Чейн Гана». Саим Виймас принял приглашение и дал время их королю, Муадилифо Кулико. Я был в числе солдат прошедших в город с Саимом. Я скажу, что прекрасней города нет… Улицы, прямые как стрелы, крыши домов нависают над краями дорог, так что есть место где всегда тень, крыша покрыта черепицей из бамбука… А дворец, дворец просто великолепен, передать его великолепие словами невозможно… Весь день мы пробыли в городе, а под вечер мы вернулись в лагерь с нывшими от усталость ногами, но счастливыми сердцами и сонной головой. Лично я как только оказался в палатке скинул сапоги, плащ и завалился спать. На утро протрубил горн на сбор, и когда солдаты собрались перед строем поставили наскоро сколоченную трибуну на которую взошёл Саим Виймас и произнёс речь с примерным содержанием, что благодарит солдат за доблесть, честь, храбрость, мужество и преданность, что война окончена, все наши условия соблюдены, что все солдаты будут награждены специальной медалью об участии в войне за Зан Джен, младший и средний комсоставы будет награждены Орденом Империи 4-й степени, а старший Орденом Гивеона[13]. А завтра войска будут двигаться к чейнганским гаваням на юго-западе страны и оттуда на военных кораблях будут доставлены на родину. От громких криков: «Ура» и «Во славу Империи» я чуть не оглох. Завтра действительно войско поднялось и двинулось к гаваням, забегая вперёд скажу, что все были награждены как и обещал Саим Виймас, и действительно солдат доставили на родину на кораблях, но главное, что я хотел рассказать произошло позже. Произошло это на шестой день пути, мы стояли лагерем под небольшой горой, название которой я не запомнил. Весь день светило ласковое весеннее солнышко, все были в приподнятом настроение и мы прошагали достаточно много, лишь один человек из приближения Саима, имени его я так и не узнал, постоянно ворчал, что, мол, у него плохое предчувствие. К вечеру мы стали лагерем, солдаты развели огонь, и повар бывший с нами начал готовить еду. Молодой офицер из свиты предложил пройтись к ручью и умыться. Я и ещё несколько людей, в том числе тот ворчащий человек, пошли умыться. Отойдя от лагеря шагов на триста мы подошли к ручью, только я снял камзол, перевязь со шпагами, повесил их на дерево, подошёл к ручью и присел, чтобы зачерпнуть воду ладонями, как из-за деревьев выскочили солдаты, видимо принадлежащих к бывшей чейнганской армии, их лица были измазаны охрой, их было пятеро, и у них были обнажённые мечи, они до сих пор вместо шпаг носят странные мечи с изгибом не далеко от гарды, которая кругла и очень мала. Я единым движением встал, развернулся и взвёл курок у выхваченного пистолета. Остальные трое моих спутников схватились за шпаги и обнажили их, «предсказатель» горько усмехнулся сопровождая ухмылку словами: «Я же говорил…», а я спросил у нападающих что им надо от нас, один из них на корявом Эрните, что им нужны наши жизни, я недолго думая разрядил пистолет в одного из них и он ещё не успел упасть, как я уже вытаскивал шпаги, убрав пистолет, наши соперники бросились к нам, мои союзники тоже уже целились из пистолетов, но не у всех удалось выстрелить, одного из них, разрубил прежде, чем он успел нажать на спуск, убийце сразу прострелили голову, стрелявший был как раз ворчун, молодой офицерик промахнулся и теперь дрался на мечах с нападавшим, я схватился с тем кто говорил на Эрните, ещё двое наседали на ворчуна, своего противника я быстро обезоружил и сказал ему, что не убью его если тот не будет больше сопротивляться, он опять же дополнив мою картину о их представления о чести согласился понурив голову и признал своё поражение, Ия бросился помогать ворчуну, вдвоём мы быстро убили одного из них, а другого ранили в живот (он умер через пять минут) и рванулись помочь юноше, он уже был ранен в руку, и нам не хватило буквально мгновения, и вражеский солдат нанёс страшный удар ему в шею, сильно разрубив ему грудную клетку, бедняга умер моментально, нападавшего мы дарили одновременно и он не успел нанести ни одного удара, мы пронзил ему правое лёгкое, почку и сердце он умер сразу, как только мы вытащили из него шпаги. И только тут я заметил, что мой соратник ранен, ранен серьёзно, и я не мешкая накинул камзол, убрал шпаги, быстро связал руки чейнганцу льняным полотенцем, и мы направились в лагерь. Ворчун умер через три дня, с улыбкой и словами: «Так и знал, что глупо погибну». Вражескому солдаты я выхлопотал свободу при условии, что он становится моим слугой, сейчас он мой, так скажем управляющий, и вполне доволен жизнью, очень привязался ко мне, как впрочем и я к нему, выучил нормально Эрнит. Собственно вот и всё что хотел рассказать. – Церинг глотнул вина и обвёл слушателей взглядом, все находившиеся в комнате были в таком состояние духа, когда человеку не хочется ничего говорить, ему надо обдумать услышанное. Молчание было прервано удивительно изменившимся голосом Элизен, он немного охрип и было ощущение, что она сейчас заплачет, но она не заплакала,

— Я благодарю Вас сэр Найсвон, — она посмотрела ему в глаза и взгляд её как бы проник в самое сердце и Церинг немного смутился и ответил, слабо улыбаясь, — я рад доставить удовольствие такой прекрасной девушке как Вы, — тут пришла очередь смутиться девушке.

Глава 5. Воины миледи Салакваллы.